Большая удача, что музыкальный спектакль "Ханума" Ленинградского Большого драматического театра, поставленный Георгием Товстоноговым в 1972 году, был через 6 лет записан для телевидения. И до сих пор поднимает настроение зрителям. В постановке сошлись звезды: качественная переработка текста (сравните с оригинальным текстом Авксентия Цагарели), музыка Гии Канчели и прекрасная актерская игра.
"Хануму" ставили и продолжают ставить, и сравнивая с другими версиями, можно увидеть, насколько великолепно играют актеры БДТ и, в первую очередь, Людмила Макарова (Ханума), Владислав Стржельчик (князь Вано Пантиашвили) и Николай Трофимов (Акоп).
Сценографию спектакля сделал художник Иосиф Сумбаташвили. Первый вариант, похожий на "старый Тбилиси", режиссеру не понравился. Он предложил художнику сделать "фантасмагорию Пиросмани. Не быт, не географию, а фантасмагорию!".
Контрапунктом наивному примитивизму Пиросмани выступают патетические строки грузинского князя и поэта Григола Орбелиани 1861 года:
"Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь!
Контрапунктом наивному примитивизму Пиросмани выступают патетические строки грузинского князя и поэта Григола Орбелиани 1861 года:
"Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь!
Только я глаза открою — над ресницами плывешь!"
Как объясняет сам Товстоногов, "Ностальгия по отношению к ушедшему миру — эта тема дает водевильной пьесе поэтический и грустный подтекст. Она выражена и музыкально, и пластически-танцевально, и в стихах Орбелиани". Режиссера, чье детство прошло в Тбилиси 1920-х, а мама была грузинкой, с Грузией связывали, конечно, особые отношения, и это чувствуется.
Действие пьесы перенесено с 1860-х, как у Цагарели, на конец века. Дамские наряды уже не такие громоздкие, мужские (в первую очередь, Котэ — Геннадий Богачев) приближены к современным. На решение костюмов повлияли главные референсы: Пиросмани и Орбелиани, они сочетают в себе необходимые для колорита национальные черты, театральность и возвышенный романтизм.
Заметили ли вы цветовое решение в костюмах героев. Белая чоха и сапоги, голубая атласная рубаха и брюки князя Вано сочетаются с голубым платьем его сестры Тэкле (Мария Призван-Соколова), темно-голубой косовороткой слуги Тимотэ (Всеволод Кузнецов) и серым костюмом Котэ.
Как объясняет сам Товстоногов, "Ностальгия по отношению к ушедшему миру — эта тема дает водевильной пьесе поэтический и грустный подтекст. Она выражена и музыкально, и пластически-танцевально, и в стихах Орбелиани". Режиссера, чье детство прошло в Тбилиси 1920-х, а мама была грузинкой, с Грузией связывали, конечно, особые отношения, и это чувствуется.
Действие пьесы перенесено с 1860-х, как у Цагарели, на конец века. Дамские наряды уже не такие громоздкие, мужские (в первую очередь, Котэ — Геннадий Богачев) приближены к современным. На решение костюмов повлияли главные референсы: Пиросмани и Орбелиани, они сочетают в себе необходимые для колорита национальные черты, театральность и возвышенный романтизм.
Заметили ли вы цветовое решение в костюмах героев. Белая чоха и сапоги, голубая атласная рубаха и брюки князя Вано сочетаются с голубым платьем его сестры Тэкле (Мария Призван-Соколова), темно-голубой косовороткой слуги Тимотэ (Всеволод Кузнецов) и серым костюмом Котэ.
Антитезой холодной цветовой гамме грузинского княжеского семейства служат теплые абрикосовые оттенки армянской купеческой семьи: кафтан попроще, рубаха, кушак у Микича (Вадим Медведев), платье Соны (Елена Алексеева) и рубаха Акопа.
В этом цветовом противостоянии безраздельно царствует красный наряд Ханумы. Бархатный катиби (укороченный кафтанчик) свахи оторочен мехом, красное атласн
Костюм Людмилы Макаровой. Источник фото — Музей истории Петербурга. Художник И.Г.Сумбаташвили
Головной убор (тавхурва) и два туго накрученных локона у лица покрыты лечаки — белой кружевной вуалью. Такие же головные уборы, прически и пояса — узнаваемые национальные детали костюмов — у Тэкле, Кабото (Валентина Ковель) и бабушки Ануш (Марина Адашевская).
Головной убор (тавхурва) и два туго накрученных локона у лица покрыты лечаки — белой кружевной вуалью. Такие же головные уборы, прически и пояса — узнаваемые национальные детали костюмов — у Тэкле, Кабото (Валентина Ковель) и бабушки Ануш (Марина Адашевская).
Антитезой огненной Хануме выступает завистница Кабото в серо-черном платье.
Выделяется Сона, одетая и причесанная по общеевропейской моде, как и ее возлюбленный Котэ. Оба героя — романтическая пара — стоят вне национальной идентичности и стереотипов своего общества. Сона любит Котэ не потому что он князь, а Котэ любит Сону не за деньги ее отца.
И в заключение вопрос на засыпку. В одном из интервью Товстоногов говорил, что одна из свах у него армянка, а другая — грузинка. В оригинальной пьесе и Кабато и Ханума — обе армянки.
А вы как думаете?
Отсюда
Journal information